Часть 2     

 Становление души.

        Кимитакэ Хираока (настоящее имя писателя) появился на свет 14 января 1925 года в Токио.  Он родился слабым и болезненным ребенком. Однако природный дар и способности  рвались наружу.

Кавамура Сугуру-сан:

- Несомненно,  он  был  гением.  Когда  он  окончил  начальное  отделение

 Императорского  лицея  в  1937 году, ему  было 12  лет. В это же время он пишет свое первое законченное произведение: «Воспоминание о начальном   отделении  лицея», которое было помещено в журнале этого учебного заведения.  И это говорит о многом: журнал этого лицея не печатал всех подряд. Попасть на его страницы было очень почетно.  А тем более, мальчик 12 лет… А в 10 лет он уже мог писать по-английски… Да, это был неординарный ребенок!

        Детство его было далеко не безоблачным.  Роман «Исповедь маски», не первый по времени написания, но способствующий тому, чтобы имя Мисимы зазвучало в устах молвы, начинается описанием обстоятельств рождения мальчика, и они во многом сходны с реальными. «Исповедь маски», хотя и является произведением художественным, самостоятельным, все же содержит немало биографических данных самого автора. Он рос под надзором бабушки – властной, деспотичной и психически нездоровой женщины. Однако мать и бабушка были людьми эстетически очень развитыми. Мать, Сидзуэ, покупала много хороших детских книг. Она считала необходимым развивать вкус ребенка с ранних лет. А бабушка, по всей вероятности, личность очень талантливая, хотя и эксцентричная, была любительницей Театра Кабуки. Она много рассказывала внуку об этом виде искусства и показывала целые сцены из спектаклей. Ребенок забывал обо всем, глядя на бабушку, перевоплощавшуюся в героев Кабуки, и его душа трепетала…     

      Почти всегда он был один, так как со сверстниками играть ему не разрешалось по причине его постоянной болезненности, и он долгое время вынужден был находиться наедине с самим собой. Он полюбил это одиночество и заполнил его своими фантазиями и мыслями. Не всегда, как сам признавался, нормальными, обычными для мальчика его лет. Он был наделен богатым внутренним воображением, которое уносило его в такие бездонные глубины сознания, что он сам часто пугался. Он создал в самом себе целый мир, куда не допускал никого. И этот мир сделался смыслом его существования. Диковинные картины, которые он создавал в этом мире, не давали ему спать. Но они же способствовали раннему ощущению самодостаточности. Он познал силу и перспективу роста творческой личности. Потому, когда настала пора идти в школу, и нужно было преодолеть барьер общения со сверстниками, Мисима, хотя и прослыл среди однокашников чудаком и замкнутым типом, все же не ощущал подавленности и одиночества – он уже знал, чувствовал свое предназначение. Он понимал, что его путь – борьба с самим собой и ощущал потребность непрерывно доказывать, что он победит судьбу, победит свою природу и, если потребуется, самого Бога. Некоторые сверстники чувствовали это. С раннего возраста Мисима обладал свойством привлекать к себе внимание и воздействовать на людей: не с помощью внешних своих свойств (пока еще он оставался очень слабым физически), но с помощью своих внутренних, скрытых «резервов». В его присутствии ощущалась магия, это отмечали многие, кому довелось общаться с Мисимой в разные годы…

        Становление духа и тела.

Кавамура Сугуру-сан:

- Несмотря на то, что биографы расходятся во мнении, когда произошло истинное становление личности Мисимы-сан, сам он говорил об этом совершенно определенно. За неделю до смерти он утверждал: «Мое полное и окончательное личностное становление произошло в возрасте 15-16 лет. По крайней мере, до 19-ти лет, я уверен». Огромное внимание в своих произведениях он уделяет теме юношеского развития. Одно из любимых его высказываний: «То, чего добился в юношестве, становится сокровищем на всю жизнь»…

       Но каков же путь? Что нужно сделать, чтобы преодолеть себя? Первая повесть, первый серьезный литературный опыт вышел из-под пера Мисимы Юкио, когда ему было шестнадцать. Повесть называлась «Цветущий лес». Но настоящий успех пришел с романом «Исповедь маски». Самая замечательная  особенность этого произведения – в лейтмотиве, проходящем, словно стержень, через весь роман. И мотив этот – честность. Честность до беспощадности к себе,  выставление на всеобщее обозрение таких сокровенных мыслей,  душевных движений и состояний сознания, которые каждый из нас предпочитает таить внутри, не признаваясь, что они есть, даже самим себе. Мисима вывел на «сцену» романа свою душу, свои юношеские метания, комплексы, установки. Это и был его первый подвиг. Это и было начало его битвы с предопределенностью. Первый бой он выиграл.

         Жизнь стремительно шла вперед, путь Мисимы, казалось, начинал определяться. Он с отличием окончил школу и, как лучший ученик, был удостоен награды от самого императора – ему были вручены часы, которые он бережно хранил все годы. Начав карьеру юриста, он вскоре понимает, что это не для него. 

       Начинать строительство своей жизни и судьбы нужно с совершенствования самого себя, своего тела и духа. Мисима всерьез занимается боевыми искусствами и вскоре достигает великолепных результатов в каратэ, кэндо и культуризме. За короткое время он становится популярнейшей личностью, сильной и властной, умеющей объединять людей под своим началом, лидером. Он пробует себя как кинорежиссер, дирижирует симфоническим оркестром, совершает  ряд путешествий, что очень серьезно способствовало его окончательному взрослению и освобождению от жизненных установок и комплексов, свойственных молодому сознанию.

                 Важная веха в его жизни – увлечение «строительством» своего тела – бодибилдингом. В жизни Мисимы ничего не происходило просто так. Все имело совершенно конкретную внутреннюю, эстетическую, философскую и личностную подоплеку. Идея стремления к совершенству путем «строительства» тела пришла к Мисиме во время путешествия в 1952 году по Греции – стране, культура и искусство которой радикальным образом повлияли на всю дальнейшую жизнь и творчество писателя, которому тогда было 27 лет. До того как отправиться в первое свое кругосветное путешествие, Мисима находился в глубокой депрессии, его всерьез увлекала идея смерти, но не как пути к избавлению от страданий, а как совершенного в своем роде, красивейшего эстетического акта. Теперь мы знаем, что, в конце концов, он совершит этот акт. Однако тогда, в конце 40-х-начале 50-х, на фоне мрачных мыслей и предчувствия конца света, молодой Мисима все же не решился на совершение кровавого акта. Он чувствовал, что час для этого еще не пришел. Его финальное представление было впереди. А тогда, в 52-м, у него появляется возможность отправиться в путешествие. Он попадает в Грецию, и тут все его мысли, весь творческий потенциал, весь его неуемный талант оживают, расцветают… Он видит фигуры античных богов и героев, и сердце его готово выпрыгнуть из груди от восторга. Он понимает, что красота – бессмертна. Он видит в совершенстве формы тела глубокое философское и оптимистическое начало. Радость жизни, бытия, море, солнце, цветение и плодородие – все это способствует необыкновенно светлому настрою души писателя.  «Греция излечила меня от ненависти к самому себе, от одиночества и пробудила во мне жажду здоровья в ницшеанском смысле», - вспоминал он.  В «ницшеанском смысле» - значит, в смысле глубоко эстетическом. Легенда о Дафнисе и Хлое действует на него как огонь на лед. Под впечатлением о той поездке Мисима создает великолепный и самый «светлый» самый сердечный и добрый, прославляющий свободную жизнь и чистую любовь, роман «Шум прибоя», - роман-сказку о юных влюбленных, преодолевших все трудности на пути к воссоединению. Больше подобного рода произведений из-под пера Мисимы не выходило.  Из Греции он вернулся обновленным, однако это обновление быстро переросло в стадию опыта, что принесло с собой новый виток трагического самосознания.

             Мисима – фигура трагическая, и другим ему стать было не суждено. Хотя внешне все выглядело замечательно: его признавали, любили. Росло количество поклонников и т.д.  По мотивам его литературных трудов в разные годы и еще при его жизни было снято достаточное количество кинокартин, среди которых – «Пламя» (режиссер Кон Итикава, 1958 год) по роману «Золотой Храм». Это художественное произведение на основе реальных событий – в 1950 году великолепное творение рук человеческих постигла страшная участь.  Безумный послушник Храма Кинкакудзи сжег его дотла. Мисима загорелся идеей отразить события и внутренний мир этого послушника (в романе он дал ему фамилию Мидзогути). «Золотой Храм» считается знаковым литературным произведением  Мисимы. Здесь автор, окончательно к тому времени установившийся как писатель, обнаруживает свое индивидуальное свойство: умение через внешние события отразить глубину, тончайшие психологические состояния персонажей. Этот же прием мы обнаруживаем практически во всех его романах, повестях и рассказах, а также в   драматургии. Как мы уже отмечали, «Золотой Храм» - знаковое произведение Мисимы, на котором хочется остановиться особо. Лейтмотив – то скрытый, то явный, кричащий – всепоглощающее влияние Красоты. Сила Красоты – подчас неземного и какого-то дьявольского свойства – предстает перед читателем в облике меняющегося Храма Кинкакудзи - с течением времени, сменой сезонов и возрастом послушника Мидзогути - героя романа. «Приглушенное сияние позднего лета заливало золотом крышу Вершины Прекрасного, свет падал вниз отвесными лучами, наполняя покои Храма ночным мраком».  Таким видел Храм его будущий губитель накануне бомбежек Японии – живым, «говорящим» с людьми… А когда Мидзогути, повзрослевший, возмужавший и… уже ненавидящий Храм в его беспредельной красоте вернется вновь, Кинкакудзи предстанет перед ним символом вечности. Храм будто скажет молодому человеку: «Я стоял здесь всегда и пребуду здесь вечно». С наступлением сумерек, в лунном свете, Храм начинает светиться загадочным светом, при свете дня - сияет безумным светом в лучах солнца. Меняется облик, однако не меняется  суть: Храм не теряет своей загадочной силы. Силы, которую выявил любимый Мисимой автор – Достоевский, заметивший, что Красота – это две стороны одной медали: божественности и содома. И, не в силах более бороться с сознанием того, что все преходяще, кроме этой неслыханной красоты, кроме этого вечного Храма, послушник поджигает великое произведение рук человеческих, которое уже давно не подчиняется людям, живет своей, ведомой лишь ему, жизнью. И вот, сделавши дело, бывший послушник, бывший почитатель этой великой Красоты, самовольно решивший ее судьбу, в ужасе от того, что может погибнуть вместе с ней, бежит что есть сил подальше, на гору, где теряет сознание, а очнувшись, ощущает спокойствие и удовлетворение: «Самого Храма с вершины горы не было видно – лишь дым и длинные языки пламени. Над деревьями плыли бесчисленные искры, казалось, что вокруг Кинкакудзи поднялся вихрь из золотой пыли. Я сел, скрестив ноги, и долго смотрел на эту картину». <…> «В другом кармане мои пальцы нащупали пачку сигарет. Я закурил. На душе было спокойно, как после хорошо выполненной работы. Еще поживем, подумал я». Напомним, что писал Мисима свой роман, так сказать, по мотивам совершившегося факта: Храм Кинкакудзи действительно сгорел от руки безумного и жалкого человека. Однако истинным творениям суждено возрождаться.  Сегодня Храм стоит на том же самом месте, точно такой же, каким был прежде.  Мисима, которого эта история волновала очень глубоко, создал собственную, великолепную и многоплановую, исполненную трагического предчувствия собственного рокового конца вещь.

         В стремлении добиться совершенства тела Мисима видел возможность достижения абсолютной гармонии чисто внешней, с точки зрения выработанных человеком категорий и мер, но также и гармонии внутренней. Воплотить в самом себе, в своем теле (внешнее совершенство) и духе (воля, способствующая изнурительным тренировкам) идеал – вот сверхзадача, которую поставил перед самим собой Мисима, посещая спортзал. Он тренировался истово, самозабвенно. Во время тренировок ни на кого не обращал внимания, но в перерывах был душой компании.  Партнеры и случайные свидетели вспоминают, что каждый день Мисима готовил какой-нибудь новый трюк. Так, однажды, положив на живот монету, он при помощи мышц передвинул ее на несколько сантиметров. Он никогда не принимал никаких стероидов. То, чего он добился в отношении своей внешности, было достигнуто исключительно тренировками. Вот только голени ему никак не удавалось накачать, и те, кто видел его в то время, отмечали эту особенность: мощное тренированное тело и довольно тонкие ноги. Но главного Мисима добился: он «создал из себя полную свою противоположность», как сам говорил, он достиг совершенства в физическом смысле. Настолько, насколько это было возможно. В 1963 году в одной из энциклопедий о культуризме появилось его фото, и это было высшим счастьем для Мисимы. До самого последнего своего дня Мисима держал форму: плавал, качал мышцы, совершал длительные пешие прогулки, выполнял упражнения с мечом.

             Мисима – личность, сотканная из самых различных, подчас несовместимых друг с другом составляющих. Он одинаково любил мужчин и женщин. Достаточно сказать, что его жена лишь после смерти любимого супруга с удивлением узнала о его знаменитых в определенных кругах похождениях по гей-клубам, его членстве в сообществах свободной любви и иных в этом же роде экстравагантных «выпадах». В этом смысле натура Мисимы  сродни другому знаменитому «дэнди» - Оскару Уайльду, который, также как его японский «коллега» по убеждениям и стилю жизни, знал вкус бытия, умел подняться над рутиной и бытом, получить от каждого дня все, что задумал, и даже более…