| Главная » Статьи » ЯПОНИЯ » Люди |
СКОНЧАЛАСЬ КАОРИ КАВАМУРА
 Каори ушла.Светлый человек. Умный и добрый. Разный. Многосторонний. Примеряла разные «одежды»: рок-музыканта, актрисы, продюсера. Задумывала интересные вещи и стремилась во что бы то ни стало их осуществить. Заражала этим. Ее история – в ее монологе, который записан во время одной из наших встреч, в сентябре 2004 года. Светлая тебе память, дорогая! КАОРИ КАВАМУРА: «Мне нельзя быть слабой…» Каори – девушка находчивая и целеустремленная. Об этом свидетельствуют как конкретный список ее достижений, так и тот факт, что, помимо своего основного и любимого занятия – рок-музыки, - она успевает участвовать в телепроектах, создавать собственное кино, выступать в качестве актрисы, а также манекенщицы. Еще она опытный фотограф. Несколько лет назад вышел сборник ее стихов, отличным дополнением к которому стали ее собственные авторские фотографии. Имеет свою линию модной одежды. Фотомодель. Создатель и руководитель своей рок-группы. Собственные стихи на собственную музыку исполняет сама. Сегодня Кавамура Каори – безусловно, символ молодого поколения Японии. Первое, что я отметила, когда состоялось наше знакомство – ее удивительную коммуникабельность. Человек абсолютно самодостаточный, умный и самостоятельный (самостоятельность она обрела очень рано), она никому не навязывает своего стиля поведения и жизни, абсолютно открыта в общении, весела и доброжелательна. Людей, привыкших оперировать категориями «русское» и «японское», естественно, будет волновать вопрос, кто же есть Каори, отец которой – японец, а мама – русская. Что считать в этом случает преобладающей стороной ее натуры – неизвестно. Она хорошо говорит по-русски, хотя, когда не может найти нужное слово, - обращается за помощью к отцу (Кавамура-сан, замечательный человек, переводчик, превосходно знающий русский язык). Она отлично умеет готовить и одинаково хорошо знает русскую и японскую кухни. Обычаи и традиции, праздники и правила поведения, являющиеся атрибутами жизни Японии и России знакомы ей с детства. Так что она – человек интернациональный. На мою просьбу начать с того, о чем бы ей самой хотелось рассказать, Каори начинает: - Когда я была совсем маленькая, я жила в Москве и ходила в Японскую школу. На Ленинградском проспекте есть такая школа. Те, кто учились вместе со мной, были японцами. Там проблем не было. Но когда я в свои 12 лет приехала в Японию (не в Токио, а в провинцию, школа находилась в префектуре Тиба), там сразу возникли большие проблемы. Потому что там меня сразу приняли за русскую. И это несмотря на то, что мой отец – японец, я говорю по-японски. Но тот факт, что я довольно долго находилась за пределами Японии, да еще в России, сразу породил конфликт. На меня смотрели как на человека с другой планеты. - Почему же так происходило? Ты сама считала себя русской? Не так вела себя, как другие? В разговор вступает Кавамура-сан, отец Каори: - Помните, в советское время был инцидент с южно-корейским самолетом? Это очень повлияло на отношение японцев к русским. Каори:. - Да. Это было такое время. 83-й год… В Японии любили и любят американские фильмы. В американских фильмах все русские – плохие, а сильные – американцы. Так что среди японцев, в особенности в то время, широко было распространено мнение, предубеждение, что американцы – люди хорошие, а русские – плохие. Но для меня, конечно, это смешно. Я жила в России и научилась разделять предубеждения и реальность. Но ведь дело в том, что я жила именно в Советском Союзе, а не в России в нынешнем ее состоянии. Советский Союз и Россия – разные вещи. В школе надо мной издевались и били. Даже порой до крови. Каждый день я находилась в состоянии войны. Но родителям я ничего не говорила. Я считала, что это только мои проблемы. И если бы даже я рассказала обо всем учителям и родителям, они все равно ничего не смогли бы сделать. Ведь на следующий день я снова оказалась бы лицом к лицу со своими соучениками, которые начали бы с еще большей жестокостью мне мстить. Бывало, что и учителя смотрели на меня косо. Но вот однажды в моей жизни наметились перемены. Возле нашего дома каждый день собиралась компания подростков. Их считали хулиганами. Это были панки. Однажды я шла домой с разбитым носом, и они подозвали меня и спросили, почему я в таком виде. Они и раньше замечали, что со мной не все в порядке и расспрашивали. Вообще они очень хорошо ко мне относились. Они же познакомили меня с музыкой группы «SEX-PISTOLS» (Великобритания). Мне было 12 лет. Во мне произошла настоящая революция. Мне так понравилась их музыка! Тогда я подумала, что вот это и есть мое. У меня может идти из носа кровь, я могу одеваться, как хочу, могу вести себя, как хочу и при этом я могу выходить на сцену. И зрители это примут. Я обрела новую, мощную внутреннюю энергию. Я поняла, что это мое. Теперь мне не было страшно ходить в школу. У меня появилось хобби. Я знала, что, как бы ни было тяжело, я приду домой и буду слушать музыку. Панк-рок стал для меня братом, сестрой, учителем, другом, любовью. Меня уже ничего не касалось, я обрела независимость. Когда мне исполнилось 13, мы переехали в Токио. Это центр, и здесь нормальное отношение к иностранцам. Мне стало легко общаться со сверстниками. У меня появились подруги, мы ходили в клуб, танцевали. Я повзрослела и начала ходить в клуб, где шла пропаганда панк-рок и других модных современных музыкальных направлений. Мне захотелось поехать в Англию. Тем более, что подошло время переходить в школу высшей ступени, а в Москве, куда ездил отец, такой школы не было. Я сказала родителям, что поеду в Англию. Там была частная японская школа, где были свои строгие порядки. Нам не разрешали ходить в город. Но все же я туда выбиралась. Мои интересы уже определились уже окончательно. Я ходила только туда, где продаются пластинки музыкальных групп, журналы и т.д. Определилось и мнение обо мне окружающих. Я слыла хулиганкой. Одевалась не так, как все, вела себя не так, как хотелось окружающим. Мое поведение стало выходить за рамки общепринятых норм. И мне это нравилось. Я освободилась. Думая о своем будущем, я отчетливо понимала, что идти по той дороге, которая уготована для большинства моих сверстников (институт, работа и т.д.) я не смогу. Потому что я думала обо всем по-другому. Стандарт мне не подходил. Я знала, что обязательно стану музыкантом. И родители были убеждены, что я стану либо революционеркой, либо сделаю музыкальную карьеру. На каникулы я одна поехала в Японию. И познакомилась с одним человеком, который сыграл очень важную роль в моей судьбе. Этот человек спросил: «Ты можешь написать музыку?» Раздумывать особенно было некогда, и я ответила: «Смогу!» «Ты сможешь написать стихи?» - «Смогу!» Этот человек (его зовут Судзи) – теперь директор крупной кинокомпании и лауреат литературных премий. Вместе с ним мы и записали мои первые пластинки. Причем мне не сказали, что они будут широко продаваться. И когда я вернулась в Англию, я совершенно не знала, что в Японии уже стала знаменитой. Об этом мне написала подруга. Со мной не было заключено никакого контракта. Я решила разобраться и позвонила в Токио. Но ничего не добилась. Я попала в мир шоу-бизнеса, где существовали свои законы. Я учла это и впредь сотрудничала только с теми, кто оговаривал со мной все условия. Начали выходить мои пластинки. Несколько фирм звукозаписи стали со мной сотрудничать. Мне было 17 лет. Пошли концерты. Я начала выступать сразу на больших аудиториях, что принесло мне очень большую пользу. Все было как в сказке. Я быстро шла вверх. Записала сингл «ZOO», он сразу стал очень популярен, а затем выпустила альбом под тем же названием. За ним последовали альбомы «CAMPFIRE» (1989), «HIPPIES» (1990), «CHURCH» (1991), «WEED» (1992). Выпускала в год по альбому, а также записывала отдельные синглы. Я видела глаза зрителей. Это вообще отдельная тема. Зрители не понимают, что то, что они видят – бизнес, чей-то расчет. Они смотрят на меня, доверяют мне, любят. Очень рано я поняла, что их нельзя обманывать. Я очень люблю зрителей и стараюсь отдать им все. Стараюсь оправдать их доверие. Но в то же время в шоу-бизнесе происходят довольно неприятные вещи. Много грязи. Все строится на выгоде, на стремлении извлечь прибыль по максимуму. Я отчетливо стала понимать это к 21 году. Мне стало тяжело выступать. Я порвала связь с компанией, которая сулила мне огромную прибыль. Я разорвала контракт, несмотря на то, что было запланировано много концертов. Был большой риск – пойти одной против крупной корпорации. Я не была уверена, что они это так оставят. Но, тем не менее, взяла свой рюкзак и ушла. У меня был очень хороший менеджер. Она мне помогла выйти из этой ситуации. Помогла с деньгами и вообще… Однажды она прямо сказала мне: «Убегай! Время пришло». Я убежала. В Нью-Йорк… У меня там было несколько подруг, но, приехав, я еще не знала, кто где живет. Но нашла их. Не такой уж большой это город (смеется). В Нью-Йорке я провела около года. Ходила в школу, учила английский. Тогда я решила: если продолжу заниматься музыкой, то делать все буду только так, как хочу сама. Вернулась в Японию. К тому времени истратила все деньги. Надо было устраиваться на работу. Я работала в ресторане, развозила почту. Мои поклонники узнавали меня. Приезжаешь куда-то по работе, а вокруг шепчутся: «Это же Каори Кавамура!» И ко мне: «Дайте, пожалуйста, автограф!» Подруга моей матери жила на Хоккайдо, и у нее была своя фабрика по производству продуктов из крабов. Я была и там. Жила и работала. Денежные дела поправились, и я снова решила вернуться к музыке. Мне везет на хороших людей, так произошло и в этот раз. Появились люди, которые спросили, хочу ли я снова делать свою музыку. Я ответила, что хочу, и именно свою музыку. У меня уже был жизненный опыт и собственные амбиции и убеждения. Я сказала, что буду сотрудничать, но лишь в том случае, если получу свободу. Однако в этот раз возникли другие проблемы. В полной мере я снова не смогла себя выразить, потому что взяла на себя слишком много. Не было еще своего стержня, почерка что ли… Кроме того, мы разошлись во взглядах на музыку с моим менеджером. Она любила легкий американский рок, а я – тяжелый рок. Мы спорили с ней, но она не понимала меня. Если человек в чем-то убежден, он не сдаст своих позиций. Это и про нее, и про меня. И мы решили разойтись. Но все-таки успели сделать совместно две пластинки: «BEATA» (1995) и «BANBITA» (1996). После этого разошлись. Оказалось, к лучшему. Она устала от музыки и теперь занимается живописью. Я опять пошла работать в кафе. Там часто собирались разные интересные люди: актеры, музыканты, манекенщицы… Там я обрела новых друзей, возникла хорошая компания. Я получала там в плане общения все, что хотела. И снова решила вернуться в музыку. Теперь уже ошибаться не годилось. Никто не простит ошибки. Тогда же я поняла, что существует еще одна область, в которой мне интересно было бы себя попробовать. Во всех журналах, которые печатали обо мне материалы, меня почему-то называли манекенщицей. Я не знаю, откуда это пришло. Ведь я никогда специально не рекламировала одежду. Мне тогда было 24. Я приобрела статус лидера в моде. Это для меня было странно. Вообще в моей жизни – много чудес. Я просто живу в свое удовольствие, ничего специально для достижения успеха у публики не делаю, но это приходит ко мне исподволь. Так вот, в качестве манекенщицы я начала зарабатывать очень хорошо. Первый мой гонорар составил миллион йен. Не думая о том, что такое положение может оказаться временным, я быстро истратила эти деньги. Все быстро меняется. Меняется спрос. Например, когда я начала работать манекенщицей, была мода на татуировки и наколки на теле, прокалывание ушей и других частей тела. Я сделала все это. Но мода прошла, и это оказалось никому не нужно. В Токио появилось множество маленьких клубов. Подруга пригласила меня в один из них – поработать диск-жокеем. Я подумала и согласилась. Один раз попробовала – интересно. Сама не пою и не играю, а в то же время – на публике. И ставлю только свое любимое – ту, музыку и тех исполнителей, которых уважаю сама. В собственной квартире этого никогда не сделать. А здесь – пожалуйста. При этом у меня уже было имя – Каори Кавамура, меня знали очень хорошо и как музыканта, и как манекенщицу. Поработав так какое-то время, я снова вернулась к мысли о собственной музыке. Я начала создавать музыку на компьютере. Все, кроме гитары и бас-гитары, я создавала с помощью компьютера. И таким образом записала несколько песен, которые пользовались успехом в клубах. Возникла идея самостоятельного проекта («SOLO»). Это было уже в 1999 году. Я назвала проект «SORROW» («ПЕЧАЛЬ»). Я пришла к мысли о создании своей группы. Объединила троих ребят. Почему я выбрала именно такое название для своего проекта? Печаль, грусть – состояние, которое настраивает меня на создание музыки и текста. Я черпаю энергию именно из этого состояния. Наверное, это парадоксально. Но ведь если человек не знает печали, он никогда не узнает и радости. Когда я сочиняю, я будто смотрю кино. Вот в сознании возникает картинка: небо, дорога, тепло, ветер. Стоит девушка. И постепенно возникает сюжет. Мне остается только записать эту историю. И, конечно, положить ее на музыку. Там – мои чувства и мысли. Но мне нельзя быть слабой. И не только состояние тихой грусти рождает стихи и музыку. Меня раздражает многое из того, что вижу вокруг: программы по телевидению, в которых нет идеи, политики, которые все делают лишь исходя из собственной выгоды, шокирующие новости (война, убийства и т.д.). Обидно еще и то, что появляющиеся молодые и интересные таланты в лучшем случае становятся обслуживающим персоналом, вынуждены работать на потребу масс и продюсерских компаний. Нет творчества, нет свободы. Мое противостояние всему этому рождает потребность сочинять стихи и музыку. Я верю в рок-н-ролл. Его природа очень действенна. Многие представители этого направления в начале своей творческой карьеры слыли просто хулиганами, но время все расставило на свои места. Молодежь знает, что ей нужно и очень верит нам. Я знаю, что, как бы их ни ругали, как бы ни относилось к молодым старшее поколение, подростки и молодежь до двадцати пяти лет, в конце концов, найдут свою дорогу, сумеют отличить хорошее от плохого. Я стараюсь помочь им в этом. По мере сил и финансовых возможностей, стараюсь придумывать неординарные, оригинальные проекты. Так, например, четыре года назад мы с группой отправились в путешествие по Японии на собственном черном автобусе. Останавливались у друзей и играли концерты. С вечера до утра. Потом ехали дальше. Так продолжалось целый месяц. Мы не зависели ни от каких спонсоров, передвигались, как хотели. И, тем не менее, вокруг этого проекта удалось объединить лучших рок-музыкантов Японии. Об этом нашем путешествии я сняла документальный фильм. Сама снимала, сама монтировала. Это тоже очень интересно. По сборам этот фильм превзошел все прогнозы. Вообще я очень люблю кино. Снимаюсь в художественных фильмах, мне интересно пробовать себя в качестве драматической актрисы. И хотя я специально этому не училась, я знаю, что многие принимают меня в этом качестве. Если говорить о Японии, многое из того, что происходит там, рождает неприятие. Да и мир в целом далеко не совершенен. Но я люблю Японию. И Россию люблю не меньше. Я хорошо знакома с традиционной японской культурой. И так же хорошо знаю русскую культуру. Я считаю себя интернациональным человеком и знаю, что обе культуры, к которым я, волею судеб, причастна, одинаково самодостаточны. Меня не признавали японкой, и мне было очень тяжело от этого. Я с интересом изучила многие источники, связанные с историей и традициями Японии и теперь могу сказать, что знаю все это лучше, чем многие чистокровные японцы. Например, моя подружка-японка очень уступает мне в этих знаниях. Чего во мне больше – русского или японского? Интересный вопрос. Характер – скорее, русский. Основной чертой японской женщины традиционно считается умение терпеть. Она все прощает. Ведет хозяйство. Я не такая совсем. Если мне что-то не нравится, я сразу выскажу это прямо. Будь мой собеседник начальник или простой человек. В моих стихах также очень мало японского. Я люблю природу. И многие отмечают присутствие в моих стихах и музыке тем общечеловеческого характера. Теперь я – президент собственной фирмы, у меня собственный лейбл. Идет производство одежды, которую я придумываю сама. Я имею также собственную студию звукозаписи. Существует сильная конкуренция, проблемы возникают каждый день. Деньги делать в Японии нелегко (как, наверное, и везде). Но я живу активной творческой жизнью и очень этому рада. Монолог Каори Кавамура записала Ольга Ключарева. | |
| Категория: Люди | Добавил: olga-asia (16.08.2009) | | |
| Просмотров: 3524 | Комментарии: 2 |