Ему было не до банальностей. Не до сибаритства и не до того особого благостного ощущения, когда говоришь себе: «Ну, это завтра…» Он торопился. Торопился не жить, не получать удовольствие от своего пребывания среди людей и природных явлений, но – высказаться. Ощущая в себе нерастраченный потенциал, слыша тончайшие звуки и интонации своего собственного сознания и текущего дня, он призван был передать это. Призвание мучило его, не давало покоя. Кадзии Мотодзиро был присущ тот беспокойный тип таланта, который сжигает изнутри. Чуть сфальшивил – наказание: бессонные ночи, депрессия, испорченные черновики, снова и снова – поиск необходимого поворота…